Настоятельница пюхтицкого монастыря - о том, почему она выбрала свой путь. Игумения Филарета (Калачева) До станции Йыхви

В Эстонии – это особое место паломничества не только православных из России и Прибалтики, но и из многих других стран. Сюда едут из самых разных уголков мира, невзирая на визовый режим и пограничные формальности. Едут в одиночку и группами, надолго и на один – два дня. Кто-то приезжает на экскурсию, чтобы познакомиться с жизнью монастыря, кто-то едет для труда и молитвы, а иные направляют свои стопы в эти края для того, чтобы понести нелёгкий, но благословенный иноческий подвиг.

Монастырь приятно поразил меня своей аккуратностью и чистотой. Также аккуратно и чисто было в паломнической гостинице, где меня разместили на два дня. Трапеза для паломников была необыкновенно вкусной и питательной; особенно мне понравился яблочный конфитюр и монастырские творог и сметана. Конечно, за всей этой красотой, благолепием и аккуратностью кроется кропотливый ежедневный труд сестёр и тех паломников, которые приезжают в обитель разделить с насельницами часть их забот.

Матушка Филарета о себе и о монастырской жизни

Матушка Филарета рассказывает:

– Я родилась в православной семье, биография у меня самая обычная: школа, затем биологическое отделение химико-биологического факультета Куйбышевского государственного университета. Я очень люблю город, где родилась, Волгу, среднюю полосу России. Это моя родина, и к ней всегда относишься трепетно – ведь невозможно забыть то место, где прошло твоё детство, тех людей, с которыми ты вырос. Родители каждое лето старались вывезти нас, детей, на Чёрное море. Я занималась серьёзно плаванием, и эти поездки к морю не только приносили радость, но и положительно сказывались на здоровье. И вот как-то я вернулась после очередной такой поездки домой, вся загорелая. Может, на третьем курсе тогда училась или на четвёртом, точно не помню. После воскресной Литургии решила подойти побыстрее ко кресту, чтобы приложиться и бежать по своим делам. А в это время наш самарский владыка Иоанн (Снычёв) говорил проповедь.

– Будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский?

– Да, он с 1969 до июля 1990 года управлял Куйбышевской епархией. Мама была его духовной дочерью, очень его любила и обращалась к нему за советом. Так вот, в то воскресенье владыка говорил о том, что люди бессмысленно проводят дни, беспечно тратят своё время. Говорил, что они лежат на пляже, подобно свиньям, сгорая под солнцем. Я почувствовала, что это сказано для меня. Ко кресту решила не подходить, тихонечко отошла и со стыдом покинула храм. Дома посоветовалась с мамой: может быть, нам съездить в монастырь, потрудиться, помолиться? И монастырю поможем, и для своей души польза будет. Мама ответила: «Давай у владыки спросим, куда он посоветует, туда и съездим». Владыку как раз перевели в Петербург, и он нас благословил поехать в Пюхтицу. Так произошло моё знакомство с Пюхтицким монастырём.

– Вероятно, для вас это стало большим огорчением?

– Да, для меня настал год горького ожидания и испытания. Мне ведь очень понравилось в монастыре, хотя я сразу заметила, какой колоссальный труд несут сёстры. Трудились все. Я помогала в гостинице, с утра до ночи и с ночи до утра. Свободного времени совсем не было. Порой даже на службу не успевали: надо за гостями убрать, помыть, протереть пыль... Некоторые говорят, что всё это суета. Конечно, во всех делах человеческих от суеты никуда не денешься, но, несмотря на постоянную занятость, сёстры никогда не забывали о молитве. И труд был созидающий, во славу Божию и на благо святой обители. Как говорила матушка Варвара, труд можно приравнять к молитве, если он выполняется с чувством благодарности Богу и воспринимается как служение Господу.

– Что, наверное, непросто, особенно если труд изматывающий и тяжёлый…

– Я вспоминаю, как мы ездили на покос. Сёстры постарше ехали, чтобы косить, а мы выезжали попозже – сушить сено. Начинаешь ворошить это сено (а места здесь влажные, жара тяжело переносится), с непривычки утомляешься не столько от работы, сколько из-за жары. К тому же в поле летали огромные оводы и наводили ужас. И вот среди этой жары и пугающих насекомых звучит голос: «Сёстры, идите чай пить!». Это сестра-самоварница растопила самовар и зовёт. Все приходят уставшие, садятся пить чай, друг над другом подшучивают, но по-доброму, без всякой злости, без сарказма. Сразу легко и хорошо становилось, и даже усталость проходила. Это меня покорило, а потому уже хотелось с ними трудиться, хотелось остаться с ними навсегда. Меня покорила эта сестринская любовь, хотя, конечно, могли ненадолго и повздорить, все же люди. Но это было так непохоже на то, что происходит в миру, всё было по-другому, с иным отношением друг к другу. Я не видела раньше такой жизни… Но увы, пришлось вернуться в Самару, на учёбу. После Пюхтицы всё вдруг стало дома для меня чужим, даже моя комната. Мама, конечно, расстроилась, понимая, что я уйду.

– Матерям тяжелее всего, – говорит игумения Филарета. – Они первые возлагают на себя этот крест: ведь непросто благословить своё дитя на монашеский путь, отдать Господу и не жалеть об этом. Хотя, думаю, материнское сердце всегда будет скорбеть. Каждому родителю хочется, чтобы ребёнок был с ним, поддерживал в старости, утешал, укреплял. Родители идут на подвиг, отпуская своё чадо в монастырь и лишая себя утешения, но Господь воздаст им за это сторицей.

Кто поступает в монастырь

Сейчас игумения Филарета несёт нелёгкий труд по управлению обителью, в которой живёт около 120 сестёр (из них примерно 90 – монахини и инокини, а остальные – послушницы). До распада СССР монастырь, в основном, пополнялся сёстрами из России. А в наши дни, при закрытой восточной границе и визовом режиме со странами СНГ, это, вероятно, стало затруднительным. Я спросил об этом у матушки настоятельницы.

– Конечно, стало труднее в связи с закрытием границ. Людям приходится оформлять загранпаспорта, получать визы, но, как и прежде, желающие имеют возможность приехать в монастырь, а также поступить в обитель. Принятые в число сестёр со временем получают вид на жительство в Эстонии. Так что и в наши дни монастырь пополняется, в основном, сёстрами из России и стран СНГ.

– В самой России в последние годы открылось много монастырей, так что имеется большая конкуренция, – с улыбкой замечает матушка Филарета. – А прежде наш Пюхтицкий монастырь был единственной женской обителью на территории СССР, куда можно было поступить молодой девушке, не считая единичных маленьких монастырей, сохранившихся на территории Украины, Латвии, Литвы и Молдавии. Но в наше время есть и другие проблемы. К сожалению, очень немногие сейчас идут в монастырь. И в России такое положение, и в других местах. Не знаю даже, с чем это конкретно связано, но предполагаю, что причин много... Наше время очень непростое. Распалась огромная страна, низложены привычные идеалы – всё это, конечно, отразилось на новом поколении. Не представляю, какими стали бы мы, если бы росли в таких же условиях. А сколько неправды, цинизма обрушивается на молодёжь через средства массовой информации! Стираются такие понятия, как верность, постоянство, преданность... Люди становятся все более непостоянными. Если такие и приходят в монастырь, то не остаются, а переходят из одного места в другое. И это тоже проблема. Правда, у нас такой текучки меньше, – в связи с визовым режимом. Среди причин, почему в наши дни немногие идут в монастыри, можно еще упомянуть и тот факт, что сегодня мало молодежи проживает в сельской местности, и по окончании школы многие из них стараются перебраться в город. А ведь всегда в монастырях было больше всего насельников именно из крестьянского сословия, которые умели и любили работать на земле.

Слушая матушку Филарету и во многом разделяя её мнение, я всё же говорю и о положительных сторонах падения коммунистического режима. Ведь именно благодаря развалу тоталитарной советской системы Церковь наконец-то обрела свободу. Не стало препятствий для открытия новых приходов, совершения богослужений в тюрьмах и больницах, миссионерства и церковной проповеди.

– Да, свобода Церкви существует, – соглашается со мной матушка. – Но вы посмотрите, сколько всплыло сект, сколько людей вообще ушло на сторону. Не знаю, как это объяснить, но, несмотря на период церковного возрождения, не так уж и много молодежи стало ходить в храм, и малая доля из них выбирает иноческую жизнь.

«Действительно, труд немалый, – подумал я. – Ведь это не только ежедневные богослужения, уборка, приготовление еды и заботы по приёму паломников». У монастыря имеется крупное подсобное хозяйство: 75 гектаров земли, на которых выращивают зерновые культуры, различные овощи и фрукты (включая яблоки, из которых затем делают столь понравившийся мне конфитюр). Есть скотный двор, где обитают коровы, козы и куры. В мае, в день памяти св. Георгия Победоносца, перед тем, как выпустить скот на пастбище, на скотном дворе служат водосвятный молебен (по монастырской традиции к рогам коров в этот день привязывают цветные бантики). Также в монастыре есть пошивочная, художественная и переплётная мастерские. Словом, всё в обители направлено на то, чтобы жить за счёт труда своих рук, без излишней помощи извне.

– Слава Богу, всё в монастыре действует хорошо и отлажено, – подчёркивает матушка. – Хотя не скрою, всё-таки нужен приток новых насельниц, нужны молодые силы. Тем более, мы же единственный ставропигиальный монастырь Московского Патриархата в Евросоюзе.

В Пюхтице почти всегда немало паломников и экскурсантов. Едут сюда и эстонцы, никак не связанные с православием. Интересно, что же движет коренными жителями Эстонии, направляющими свои стопы в стены обители: сугубо культурологический интерес, желание познакомиться с одной из достопримечательностей своей страны, или всё-таки стремление узнать о той вере, которую исповедуют насельницы обители?

– Я думаю, эстонцы любят монастырь как памятник архитектуры, как одно из красивейших мест своей страны, гордятся им, любят сюда приезжать и привозить гостей; они любят монастырь, – подчёркивает матушка Филарета. – Уважают тот образ жизни, которого мы придерживаемся. Не раз мне говорили, что всё это очень высоко и прекрасно, и можно всем этим восхищаться. И звучало это очень искренно.

Монастырские службы

Иногда службы совершаются и в других храмах – в церкви преп. Сергия Радонежского, что на вершине Пюхтицкой горы, Трапезном храме во имя святого Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы, в домовой церкви в честь святителя Алексия и великомученицы Варвары, а также в кладбищенской Церкви во имя святителя Николая и преподобного Арсения Великого. Богослужения совершаются по традиции на церковнославянском, но в некоторых случаях, при соборных богослужениях, отдельные ектении и возгласы могут произноситься по-эстонски. Сейчас в монастыре служат три штатных священника: протоиерей Димитрий Ходов, игумен Самуил (Караск), иерей Вячеслав Карягин.

– Протоиерей Димитрий является старшим священником нашего монастыря, он служит у нас более тридцати лет, – рассказывает игумения Филарета. – Второй наш священник, отец Самуил – эстонец, принявший православие. Есть ещё отец Вячеслав, клирик Эстонской епархии, но он имеет светскую работу (трудится инженером-автодорожником), поэтому имеет возможность служить в монастыре только в субботу и воскресенье.

Что ж, через духовников и Таинство исповеди Господь исцеляет души насельниц монастыря, а также души тех, кто едет в обитель за духовным окормлением. И хотя местечко Куремяэ для граждан СНГ находится за завесой визового режима, люди находят возможность приезжать на «Журавлиную гору» (как правило, работники консульских служб доброжелательно относятся к паломникам). Кроме того, у Эстонии нет границ со странами Евросоюза (входящими в Шенген), а ведь в ЕС живёт несколько миллионов православных русских, а также православные других национальностей. И для всех открыты двери Пюхтицкой обители, где под Покровом Богородицы и по ходатайству св. праведного Иоанна Кронштадского совершается великая молитва за весь мир и, конечно, за эстонскую землю, на которой, волею Божией, выпало оказаться этому удивительному и прекрасному монастырю.

Свою версию о происхождении около 300 млн руб. (приблизительно $4,7 млн) личных сбережений патриарха Русской православной церкви (РПЦ) Алексия II (Алексей Ридигер), зависших на счетах лишившегося лицензии российского "Внешпромбанка".

Алексий умер в 2008 году, а теперь на деньги покойного претендует игуменья Филарета (Александра Смирнова). Протодиакон отметил, что 37-летний митрополит Алексий познакомился с 30-летней монахиней Филаретой в 1966 году, и она была его экономкой до самой смерти патриарха. В 1976 году Алексий в завещании оставил все свое имущество Филарете.

"Полагаю, имущество тогда было не таким уж и большим: квартира и дача в Москве, плюс аналогичное имущество в Эстонии. Но оно стало быстро расти в годы, когда личное патриаршество Алексия совпало с годами рыночной жизни России. Денег и власти было много. Недвижимость стала совсем иная и иного класса", - написал Кураев.

Он предположил, что Алексий мог забыть о завещании 1976 года, а Филарета не напоминала ему "о его смертности".

Протодиакон предположил, что патриарху неудобно было самому ездить в банки и пополнять свои счета, поэтому он мог выписать доверенность на Филарету, которая благодаря этому узнала о наличии и состоянии некоторых его активов.

"Это еще не значит, что Алексий и в самом деле видел в ней наследницу этих счетов. И я убежден, что знала она не обо всех счетах и не ко всем имела доступ (особенно - к заграничным). Мы знаем, что спустя восемь лет по смерти завещателя на счетах Филареты лишь в одном "Внешпромбанке" оказалось свыше 300 миллионов рублей. Но сколько денег было на этих счетах восемь лет назад и сколько из них Филарета потратила или перевела - мы не знаем", - подчеркнул он.

По мнению Кураева, игуменья поделилась частью активов умершего патриарха с новым главой РПЦ Кириллом.

"Знаю, что у патриарха Кирилла был жесткий разговор с ней сразу после избрания. Если она осталась в Москве - значит, частью унаследованных ею и известных лишь ей патриарших заначек она все же поделилась. А вот внешпромторговские счета, скорее всего, скрыла. Переводить куда-то такие суммы - значило бы засветиться. Да и куда? И зачем? Вот они и лежали (причем проценты в 2008-м были высокие). Филарета просто оформила вступление в наследство, но деньги не забрала", - рассказал он.

"Если бы Филарета получила страховую выплату - она автоматически была бы в реестре кредиторов. Если же она за это судится - значит, ради жалкого миллиончика она по инстанциям не пошла", - подытожил он.

8 февраля 2014 года Пюхтицкий Успенский ставропигиальный женский монастырь отмечает особую дату. Три года исполняется со дня кончины приснопоминаемой схиигумении Варвары (Трофимовой). Более сорока лет матушка несла возложенное на нее священноначалием послушание. В Патриаршем слове соболезнования о матушке сказано: «Во многом, благодаря трудам схиигумении Варвары, Пюхтицкая обитель стала настоящим форпостом Православия в Эстонии».

Как живет сегодня обитель, которая не закрывалась в советские годы и вырастила игумений для множества женских монастырей в разных епархиях Русской Православной Церкви? Сохраняет ли оставленное матушкой Варварой наследие? Об этом и о монашеской жизни вообще мы побеседовали с нынешней настоятельницей Пюхтицы игуменией Филаретой (Калачевой).

Матушка Филарета, в чем сегодня проявляются особенности пребывания русского православного монастыря на эстонской земле?

Пюхтицкий монастырь нередко называют Сионом Прибалтийского края. Место это, освященное явлением Божией Матери и обретением Ее чудотворной иконы, особенно благодатно и дорого сердцу каждого православного человека. Как и столетие назад, наш монастырь осуществляет в Эстонии служение Церкви и людям под Покровом Пречистой Богоматери. Пюхтицкий монастырь создавался как обитель любви и милосердия. Принимая гостей и паломников, мы чувствуем взаимную симпатию, уважение и любовь местных жителей к монастырю. Хочется и в дальнейшем сохранить традицию теплых, мирных отношений.

Ваш монастырь, по нынешним меркам, довольно большой - более 100 насельниц. Есть развитое хозяйство: земля, скот. Недавно в интервью Вы говорили, что сейчас мало молодежи приходит в обитель, следовательно, мало и рабочих рук. В чем Вы видите выход - сокращать объем работ или, может быть, больше привлекать работников извне? Полезно ли последнее для монастыря, с Вашей точки зрения?

Сокращать объем работ нам никак нельзя: мы живем тем, что выращиваем и получаем от нашего натурального хозяйства, а также принимаем и обеспечиваем всем необходимым многочисленных паломников, круглый год стекающихся в Пюхтицу. В настоящее время есть возможность более механизировать ручной труд, широко применять сельхозтехнику, и это позволяет существенно облегчить послушания сестер.

Удается ли в связи с необходимостью привлекать наемную рабочую силу избегать потерь, упущений в духовной, молитвенной жизни сестер?

Конечно, в монастыре есть постоянные рабочие, выполняющие работы, которые не могут делать сестры монастыря. Это обслуживание техники, работа в слесарных и столярных мастерских. Как правило, это верующие, семейные люди, и такая практика никак не может влиять на духовную или молитвенную жизнь насельниц обители, так как это разные плоскости, существующие отдельно друг от друга.

Много ли паломников приезжает в монастырь сегодня? О чем сестры стараются рассказать гостям, кроме истории обители?

Да, довольно много паломников приезжает сегодня в монастырь. Для них сестры проводят экскурсии, знакомят с историей обители, паломники посещают музейные комнаты. Кто хочет побыть в обители более длительное время, помогает на послушаниях, в саду, на огородах, в уборке территории. Сестры, обслуживающие паломников в гостиницах, могут ответить на их вопросы, помочь начинающим воцерковиться. Паломники имеют возможность обратиться с вопросами духовного характера к священникам на исповеди, а также побеседовать со старыми монахинями, имеющими большой жизненный и духовный опыт. Но паломникам и гостям обители необходимо помнить, что жизнь монашествующих сокровенна и должна быть наполнена молитвенным сосредоточением и телесным трудом, поэтому отвлекать сестер и быть настойчивым в желании общения - стремление греховное.

- Занимается ли обитель социальным служением?

Конечно! В традиции Пюхтицкого монастыря как обители любви и милосердия всегда высоко ценилось самоотверженное служение Богу в лице ближних, нуждающихся в помощи. И в самые трудные времена богомольцы всегда получали в монастырских гостиницах место ночлега и питание, и эта традиционная монастырская благотворительность сохранилась в Пюхтице по сей день. Обитель всегда оказывала и продолжает оказывать посильную помощь неимущим, сложилась традиция делиться собранным урожаем с детскими домами, больницами, а в Рождественские и Пасхальные праздники доставлять книги и подарки детям-инвалидам.

На монашеской конференции, которая проходила осенью 2013 года в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, в ходе дискуссии часто звучал вопрос о том, что насельники монастырей перегружены послушаниями, мало времени и сил остается для келейной молитвы. Как строится день у сестер в вашем монастыре?

В основе пюхтицкого монастырского распорядка всегда было гармоничное сочетание молитвы и труда. Сегодня день строится так же, как и в первые годы становления обители. Святой праведный Иоанн Кронштадтский любил пюхтицких сестер и говорил о них: «Пюхтицкие сестры большими шагами идут в Царство Небесное». И действительно, труды тогда были почти непосильными, первым пюхтицким инокиням приходилось сочетать строительство, благоустройство новосозданной монашеской обители, трудоемкие сельскохозяйственные работы на более чем 100 гектарах земли и монашеское правило. В первый же год здесь был введен полный монастырский богослужебный круг и созданы два монашеских хора. Помимо этого, пюхтицкие инокини трудились в благотворительных учреждениях, ухаживали за больными в при монастырской лечебнице, обучали детей-сирот грамоте и рукоделию в детском при монастырском приюте. Все это привожу для сравнения.

Как часто говорила наша покойная матушка схиигумения Варвара (Трофимова), и труд можно приравнять к молитве, если он выполняется с чувством особенной благодарности Богу, как бы в Его присутствии, и воспринимается как служение Господу на благо святой обители. Такой труд, совершаемый во Славу Божию, называют одухотворенным. Старейшие сестры говорили относительно молитвы: «Без труда не выловишь и рыбку из пруда», т.е. если не потрудишься до пота, то и молитва будет пустой. Наши сестры даже при самой большой занятости никогда не забывают о молитве.

- Может ли физически слабая сестра удержаться в обители?

О какой физической слабости идет речь? О болезненности? Так здоровых монахов не бывает - это иллюзия. Болезни - это тот обязательный крест, который монашествующие несут.

Но в обители каждый человек, несмотря на свою немощь, важен и нужен на своем месте, подобно тому, как в сложном механизме и самый маленький винтик просто необходим. И для каждого в монастыре найдется нужное место и послушание при условии, если у него имеется любовь к Богу и твердая решимость жить и трудиться в святой обители.

История православного подвижничества показывает, что не физическая сила и здоровье обязательны для спасения. Сам апостол Павел говорит: «Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12, 9).

Матушка, ваш монастырь не закрывался в советские годы. Все, кто интересуется вопросами духовной жизни в женских обителях, наслышаны о пюхтицких старицах - матушке Любови, матушке Екатерине, матушке Сергии. Получается ли сохранять преемственность духа и монастырских традиций?

Действительно, Пюхтицкий монастырь имеет большое преимущество - он не закрывался ни на один день, и это очень важно, так как здесь сохранилась преемственность иноческих традиций. Многие из первых пюхтицких сестер были духовными чадами святого праведного Иоанна Кронштадтского и передали его заветы, сохранили живую память о нем. В послевоенные годы многие наши сестры окормлялись у опытного богоносного старца Псково-Печерского монастыря иеросхимонаха Симеона (Желнина), ныне причисленного к лику святых, руководствовались его наставлениями. К тому же около восьми десятилетий из истории монастыря освящены духовными подвигами наших блаженных стариц инокини Елены (Кушаньевой) и монахини Екатерины (Малков-Паниной), несших в обители тяжелейший подвиг юродства Христа ради.

В Пюхтице подвизались духовно опытные монахини, и более молодые поколения имели возможность не только видеть их пример, но сподобились послужить им: живя в одной келье, общаться с духовно опытными сестрами, почувствовать, своими глазами увидеть и тяготы, и благодать монашеской жизни. Поэтому преемственность - это живая традиция, которая передается как духовный опыт умудренного жизнью поколения поколению молодому. Это всегда трогательно... Ведь жизнь старейших монахинь остается в памяти, потому что они сами отдавали нам и частицу своего сердца и души. Сколько переживаний, молитв и их участия было вложено в жизнь молодых послушниц. Это замечательные сестры - матушка схиигумения Варвара, схимонахиня Фотина, схимонахиня Любовь, схимонахиня Иона, монахиня Евфросиния и др. - которых невозможно забыть и чей духовный подвиг трудно переоценить. В сложных, неразрешимых, тяжелых для сердца ситуациях невольно подумаешь о том, как бы они поступили на твоем месте.

Только что вышла в свет книга «Игумения за святое послушание» - плод трудов сестер обители, посвященный памяти схиигумении Варвары (Трофимовой), более 40 лет управлявшей Пюхтицкой обителью. Книга была представлена на Вторых Пюхтицких чтениях в декабре минувшего 2013 года. Подготовлена и ждет своего издания книга о блаженной монахине Екатерине (Малков-Паниной), широко известной за пределами Эстонии. Так что у читателей будет возможность подробнее ознакомиться с подвижнической жизнью замечательных пюхтицких подвижниц благочестия ХХ-XXI вв.

- Занимаются ли сестры Иисусовой молитвой?

При монашеском постриге сестры получают келейное молитвенное правило, и молитва вменяется каждой монахине в обязанность. В наше келейное правило входит так называемая пятисотница. Как известно, монашествующие - это молитвенники за весь мир, они молятся обо всех людях, и это тайна: монахи молятся сокровенно.

Надо отметить, что наш монастырь общежительный, трудовой, многолюдный. Опыта полного погружения в созерцательную молитву у нас на протяжении 120 лет не было. Заниматься умной сердечной молитвой надо с благословения и под руководством опытного делателя этой молитвы Иисусовой. Старейшие сестры говорили, что Господь слышит смиренного. Сначала смирению надо научиться...

Современным людям часто приходится слышать о том, что в наши дни монашеский дух угасает. Что Вы думаете об этом?

Людям свойственно наблюдать, оценивать, а порой и подвергать критике монашествующих, но есть такая поговорка: «Люди видят, как монах скачет, но не видят, как он плачет». Конечно, нас нельзя сравнивать с древними подвижниками Египта, которые могли поститься, к примеру, по многу дней, не вкушая никакой пищи, совершать многочасовые молитвенные бдения, - к сожалению, современным людям такие подвиги уже не по силам. Но во все времена монашество одно и то же, как и человек один и тот же.

Мне думается, каждому времени - свой подвиг. И современные монахи могут также подвизаться по мере своих сил и получать Божественную благодать подобно древним подвижникам. Так что, на мой взгляд, преждевременно говорить об угасании монашеского духа. Только Господу открыто, и только Господь может судить о трудах, подвигах и крестоношении каждого. Монашество - это тайна, это сокровенно.

Матушка, нужно ли девушке, которая хочет стать монахиней, прежде получить светское образование? Востребованы ли в Пюхтице знания, полученные в миру?

По-моему, эти вещи не взаимосвязаны, и светское образование не является условием или привилегией для поступления в монастырь. А знания, полученные сестрами в миру, безусловно, используются при необходимости, и тому множество примеров в нашей обители.

Расскажите, пожалуйста, немного о том, как Вы стали монахиней. У кого учились монашеству, кто был для Вас примером в монашеской жизни?

Мой путь к монашеству не был каким-то особенным, необычным. Во время летних студенческих каникул по благословению духовника посетила Пюхтицкую обитель, трудилась здесь совместно с сестрами в «горячее» время покоса, своими глазами увидела монастырскую жизнь и так прониклась всей этой благодатной атмосферой, молитвенной жизнью, одухотворенным трудом на послушаниях, чувством единой монашеской семьи, что к концу лета не хотела уже уезжать. А когда пришлось уехать, не находила себе нигде места и, как только закончила обучение и получила диплом, сразу приехала в монастырь уже на постоянное жительство, а всякая другая жизнь для меня была просто невозможна. Отношу это все действию благодати - только Божественная благодать может вырвать человека из его среды и привести в монашество.

Как бы Вы посоветовали девушке, стремящейся к монашеству, выбирать обитель? Что необходимо учитывать, на Ваш взгляд (может быть, климат, послушания, дух обители), и что обязательно нужно знать о себе и о монастыре, принимая решение оставить мир?

Человек может стать монахом только в одном случае: если есть призвание от Бога. Выражается это в сильном, непреодолимом стремлении к монашескому образу жизни. Все, что было дорого и мило сердцу в миру, становится нестерпимо тягостным. Сестры рассказывали: «Все хорошо, дома мама, папа, сестры, братья, все тебя любят, а тебе там быть невозможно, ты как без воздуха задыхаешься».

Что касается выбора обители, думаю, что сердце подскажет, не обманет, почувствует, что именно здесь твое место. Затем надо посоветоваться и получить благословение своего духовника.

Для желающих поступить в обитель важно знать, чего они ищут, когда идут в монастырь, чего ждут, когда обращаются ко Христу. Затем ли идут, чтобы найти цельность и полноту внутренней жизни, или для того, чтобы Христос разрешил им те или другие теоретические вопросы, которые их волнуют. Это очень важно. Идете ли вы ко Христу как к Избавителю от душевной скорби, от того бессилия воли, которые каждый из нас носит в себе, чтобы Господь дал силы на подвиг, или же как к философу для разрешения своих сомнений. Это нужно понять, потому что в том и другом случае получаются различные результаты. Кто-то из великих сказал, что область сомнений так же бесконечна, как и область мысли. Сейчас это одна из причин советовать желающим поступить в обитель еще и еще раз испытать себя и убедиться, что путь духовной жизни пролегает не от теории к жизни, а от жизни к теории, не от сомнений ко Христу, а от Христа к разрешению сомнений, не от ума к сердцу, а от сердца к уму.

Логика у желающих странная: «Я люблю Господа, хочу в монастырь, но боюсь и сомневаюсь»! А так не бывает! Если любишь Христа, то веришь крепко, а если веришь, то и доверяешь, а если так, то никаких сомнений быть не может!

Фото: Владимир Ходаков
Беседовала Екатерина Орлова

Что ж - вот всплыла правда про кусочек личных сбережений Святейшего Алексия:

"Согласно материалам Арбитражного суда Москвы, на счетах Внешпромбанка, у которого в начале 2016 года была отозвана лицензия, хранились личные сбережения покойного патриарха Московского и Всея Руси Алексия II (Алексея Ридигера). Сейчас на них претендует наследница патриарха — настоятельница московского подворья одного из эстонских монастырей Александра Смирнова (игуменья Филарета), которая была ближайшей сподвижницей Ридигера с середины 1960-х годов.

Игуменья Филарета, настоятельница Московского подворья Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря (справа), и игуменья Серафима, настоятельница Свято-Иоанновского женского монастыря в Санкт-Петербурге

Согласно судебным материалам (есть в распоряжении «Медузы»), Ридигер составил завещание еще в 1976 году, назначив своей наследницей уроженку Ярославской области Александру Смирнову. Как рассказал «Медузе» источник в РПЦ, Смирнова, в духовной жизни — игуменья Филарета, была ближайшей сподвижницей патриарха, которая провела рядом с ним более 40 лет. Сейчас Филарета — настоятельница московского подворья Пюхтицкого Свято-Успенского ставропигиального (то есть подчиненного непосредственно патриарху) женского монастыря, расположенного в Эстонии.

В своей книге «Игумения. За святое послушание» Филарета (Смирнова) вспоминала, что поступила в Пюхтицкий монастырь в 1956-м, когда ей было 20 лет. А через десять лет, в 1966 году, Филарету и ее сокелейницу отправили на послушание к будущему патриарху — тогда Алексий был архиепископом Таллинским и Эстонским, а также управляющим делами Московской патриархии. «Тогда я стала приезжать в Пюхтицу, сопровождая [Алексия]», — писала игуменья. Интересно, что книга ее была выпущена в 2013 году на деньги крупного попечителя Пюхтицкого монастыря Максима Ликсутова, который с 2012-го возглавляет Департамент транспорта Москвы.

В 2005 году в интервью изданию «Газета» Алексий II рассказывал, что послушание в резиденции патриарха несут монахини из Пюхтицкого Свято-Успенского женского монастыря. «Руководит ими игуменья Филарета, которая свыше 40 лет ведет хозяйство. Она и подбирает домашний персонал», — говорил патриарх. Именно Филарета была первой, кто узнал о смерти Алексия II, — она нашла патриарха мертвым 5 декабря 2008 года.

В суде против Внешпромбанка интересы игуменьи Филареты представляет адвокат Кравцов. Он же представляет на процессе интересы сопредседателя «Союза православных женщин России» Анастасии Оситис. Она познакомилась с игуменьей Филаретой и будущим патриархом еще в 1970-х годах в Эстонии. Анастасия Оситис и ее дочь Ирина Федулова как минимум до 2008 года были акционерами Внешпромбанка. В приемной Оситис от комментариев отказались"

"Арбитражный суд Москвы по ходатайству наследницы покойного патриарха Алексия II Александры Смирновой постановил включить в реестр требований кредиторов «зависшее» во Внешпромбанке наследство на сумму почти 300 млн рублей, следует из материалов суда.

Однако введенная в банке временная администрация установила, что на 21 января 2016 года активы в действительности составляли всего 40,43 млрд рублей при величине обязательств 250,55 млрд рублей, передает РИА «Новости».

Алексий II (Алексей Ридигер), согласно материалам дела, составил завещание на Александру Смирнову еще в 1976 году. Наследство по состоянию на 2009 год состояло из двух долларовых счетов, счета в евро и счета в рублях. Основная сумма хранилась в долларах.

Смирнова обратилась в суд с заявлением о взыскании с банка эквивалента 305,6 млн рублей. Однако, суд счел обоснованным требование лишь на 297,5 млн рублей".
http://vz.ru/news/2016/12/5/847678.html

***
А ведь он не дурак, чтоб все пожертвования и трудовые сбережения хранить в одной корзине и в одной стране. Есть и зарубежные счета.

Своего работодателя-миллионера Филарета при жизни всегда называла "Святейшенький".

А вот нафига хоть ему, хоть его преемнику такие деньги - умом не понять. Патриарх живет "при коммунизме". Пост он занимает пожизненно. Одежда, облачения, коммунальные платежи, еда и транспорт премиум-класса - все у него бесплатно и пожизненно. Своих детей нет (?), дальние родственники и так уже давно и хорошо обеспечены. Ежедневно ему несут все новые дары и конверты. При этом у него совершенно бесконтрольный доступ к любым церковным счетам.

Зачем в такой ситуации многомиллионные и все приумножаемые личные заначки? Это чистейшей прелести чистейший образец. Образец пленения страстью.

И ведь язык, привычно призывающий других жить в скромной бедности и аскезе, не заплетался ни разу...

И снова слушаем о. Всеволода:

«епископ не имеет практически ничего лишнего, он не может ничего передать по наследству, потому что особенно ничего у него нет, он не может ничего передать братьям или сестрам, или кому-нибудь еще в этом роде. У священника обычно есть личное имущество».

Не буду цепляться к слову «лишнее». Возможно, это ошибка при распечатке, и речь идет только о «личном» имуществе епископа.

Увы, и тут о. Всеволод говорит неправду. У епископов РПЦ, как правило, избыток именно личного имущества. Вот я выхожу во дворик своего московского храма и могу пальцем показать дома (в пределах прямой видимости), в которых свои вполне частные квартиры имеют шесть епископов (причем четверо из них - в одном доме).

За известное мне время один из них ушел на покой - и из далекой епархии переехал жить именно в эту московскую квартирку. За это же время двое других моих соседей-архиереев поменяли свои кафедры - и в их московские квартиры отнюдь не въехали те епископы, что были назначены на их бывшие кафедры. Да, никто из этих епископов не является москвичом. Это именно квартиры, приобретенные ими уже в годы их епископского служения.

Обоснование простое: а) мало ли как сложатся мои отношения с патриархией - надо иметь хоть какую-то экономическую независимость от нее; б) негоже епископу жить в московской гостинице, где можно наткнуться на проституток. Что их не устраивает в двух патриархийных гостиницах Москвы («Даниловская» и «Университетская») - не знаю.

Поэтому весьма нередко путь разрастания архиерейской личной недвижимости таков: квартира с епархиальном городе - дом в пригороде - квартирка в Москве - недвижимость заграницей. Все как у людей. Ну, тех из них, кто принадлежит к высшему классу по своим доходам и стандартам потребления.

А ведь надо еще пособить родному человечку. Перечень родственников, которые улучшают свои жилищные условия за свет преосвященного родича, может быть довольно широк.

А бывает совсем интересно: один благочестивый пожилой провинциальный архиерей собирает средства с попов и передает их своей любимой племяннице - ей нужно много денег на то, чтобы делать карьеру поп-певицы в Москве.

Чаплин любит говорить, епископы бездетны, и потому у них нет наследников. Что, по его мнению, означает, что все их имущество не является личным. Что ж, я готов пожить при таком коммунизме: все мне будет приноситься по моему желанию, все будет обслуживаться не за мой счет. Вот только завещать ничего не могу. Машины, шофер, прислуга… Да это же еще вкуснее, чем иметь в сугубо личной собственности: голова ни о чем этом не болит.

Кстати, устрицы, съеденные обычным богачем, тоже не могут быть переданы по наследству. Как и средства, потраченные им на круизный вояж. Или всевозможные услуги. Или машины, купленные им не в последние 2-3 года его жизни. Так что - все это не будем считать предметами роскоши?

Так что возможность что-то завещать вовсе не может быть критерием того, совместимо это с декларируемым аскетизмом, или нет.

Епископы прекрасно умеют переводить даже епархиальную собственность в свою личную. Если при переходе в другую епархию уходящий епископ оставил своему преемнику епархиальный автопарк - это смотрится не как правило, а как чудо.

Они умеют хранить накопляемые ими яйца в разных корзинках.
Как-то наш епископ в заграницах получил поручение патриархии к юбилею отреставрировать свой собор. Поручение ему дали, деньги перечислить забыли. А епархия его и в самом деле была бедненькая. Тогда сей владыка решил обратиться к греческим банкирам. Они с радостью пришли на званый ужин. Но пока владыка произносил длинную речь на тему славяно-эллинской дружбы и всеправославного братства, банкиры потихонечку, молча и низко кланяясь, уходили. Предание гласит, что к концу его речи в зале остался лишь один банкир. Владыка спросил его: «я что-то сказал не так? Почему они ушли?». На что его собеседник ответил: «Владыка, дорогой, вы все сказали замечательно! Те 5-6 миллионов долларов, что вы просите, для нас это в общем-то небольшая сумма, и мы вполне могли бы вам ее дать. Но мы банкиры. Мы знаем, кто и какие деньги держит в наших банках. Поверьте, владыка, ваши московские епископы держат в наших банках такие средства, что просимая вами сумма совершенно ничтожна. Так что просите у своих!».

Замечу также, что официальную зарплату себе епископы, как правило, назначают небольшую - чтобы исключить просьбы подчиненных им сотрудников епуправления о просьбе повысить им их зарплаты (даже патр. Алексий однажды именно так отреагировал на мою просьбу). Мол, не можешь же ты получать больше меня! То, что епископ живет вовсе не на зарплату, выносится при этом за скобки. Соответственно, и все их личные траты они делают не из заработанного ими. Это тот случай, когда «государственная» шерсть в принципе неотличаема от личной. И, значит, приобретаемая ими личная недвижимость - это трата именно церковных денег. Тех денег, которые священники отрывали от своих семей и своих приходов.

Еще один нюанс: драгоценные епископские облачения, копимые архиереем всю жизнь, обычно никем не наследуются. Можно ли на патриархе Кирилле встретить облачения патриарха Алексия? Нет - всё с иголочки (единственное исключение - интронизационное красное облачение, извлекаемое раз в году в день празднования годовщины интронизации).

… По смерти патр. Алексия была создана комиссия по описи его личного имущества. Работы было много (мшелоимство не было чуждо покойному). Все устали. И уже во втором часу ночи вдруг у него под кроватью находят ящик, наполненный панагиями. Все с ужасом смотрят друг на друга: описывать каждую вещицу по отдельности - дело крайне долгое. Тогда владыка Арсений ногой задвигает ящик назад под кровать и говорит секретарю: «Пиши: «ящик с панагиями!»». Этот поступок вл. Арсения я нахожу вполне человеколюбивым.

Но где обещанная публикация дневника патриарха Алексия? Какова судьба его счетов и имуществ? Ти-ши-на.

В Эстонии - это особое место паломничества не только православных из России и Прибалтики, но и из многих других стран. Сюда едут из самых разных уголков мира, невзирая на визовый режим и пограничные формальности. Едут в одиночку и группами, надолго и на один - два дня. Кто-то приезжает на экскурсию, чтобы познакомиться с жизнью монастыря, кто-то едет для труда и молитвы, а иные направляют свои стопы в эти края для того, чтобы понести нелёгкий, но благословенный иноческий подвиг .

Сам монастырь расположен в небольшом селении Куремяэ, что означает «Журавлиная гора», на северо-востоке Эстонии, примерно в 30 километрах от границы с Россией. Два раза в неделю (по понедельникам и пятницам) из Таллина до Куремяэ ходит прямой автобус (дорога обычно занимает около трёх часов). В остальные дни добраться сюда тоже несложно: на междугородном автобусе можно доехать до города Йыхви, а из Йыхви на пригородном автобусе до Куремяэ (в будни 7 - 8 рейсов в день, в выходные автобусы ходят реже).

Поездка от Йыхви до Куремяэ заняла у меня около часа. Вышел я на последней остановке, около продуктового магазина. К монастырским воротам вверх вела широкая дорога, с симпатичными берёзками, окаймляющими её с обеих сторон. Подойдя к воротам, я перекрестился и с благоговением вошёл внутрь. «Какое счастье, что наконец-то удалось приехать в Пюхтицу», - порадовался я, ступив на землю обители.

Дороги к игуменскому дому я не знал, никаких указателей у входа не было, и дежурных я тоже найти не смог. Следуя указаниям встретившейся мне монахини, я вышел к трём одинаковым домикам, расположенным напротив входа в самый большой храм - Успенский собор. После дополнительных расспросов удалось узнать, что дом игумении - это тот, что посредине.

Оказалось, я попал в монастырь через хозяйственные ворота. Святые врата расположены вблизи Успенского собора, и там, конечно, есть дежурный, готовый помочь приезжему богомольцу.

Монастырь приятно поразил меня своей аккуратностью и чистотой. Также аккуратно и чисто было в паломнической гостинице, где меня разместили на два дня. Трапеза для паломников была необыкновенно вкусной и питательной; особенно мне понравился яблочный конфитюр и монастырские творог и сметана. Конечно, за всей этой красотой, благолепием и аккуратностью кроется кропотливый ежедневный труд сестёр и тех паломников, которые приезжают в обитель разделить с насельницами часть их забот.

Пюхтицкий Успенский женский монастырь был основан в 1891 году . По преданию, у горы в селении Куремяэ в XVI веке было явление Божией Матери. Вблизи того места, где явилась Божия Матерь, в ветвях дуба была обретена икона Успения Пресвятой Богородицы. С того времени местные жители стали называть гору Пюхтицкой , в переводе с эстонского - Святой . Большую роль в становлении обители сыграл святой праведный Иоанн Кронштадский , покровитель и духовный наставник первых сестер. С 1891 года Пюхтицкий монастырь не закрывался ни на один день ; значительное попечение о нём ещё со времени управления Таллинской епархией проявлял Патриарх Алексий II . С июня 1990 года монастырь является ставропигиальным, то есть находится в прямом подчинении Святейшему Патриарху.

МАТУШКА ФИЛАРЕТА О СЕБЕ И О МОНАСТЫРСКОЙ ЖИЗНИ

С момента основания монастыря в нём сменилось семь настоятельниц. С 1968 до февраля 2011 года обителью управляла игумения Варвара (Трофимова) . Восьмой настоятельницей в ноябре 2011 года стала игумения Филарета (в миру - Ксения Викторовна Калачёва). Родом она из Самары, в монастырь поступила в 1992 году.

Матушка Филарета рассказывает :

Я родилась в православной семье, биография у меня самая обычная: школа, затем биологическое отделение химико-биологического факультета Куйбышевского государственного университета. Я очень люблю город, где родилась, Волгу, среднюю полосу России. Это моя родина, и к ней всегда относишься трепетно - ведь невозможно забыть то место, где прошло твоё детство, тех людей, с которыми ты вырос. Родители каждое лето старались вывезти нас, детей, на Чёрное море. Я занималась серьёзно плаванием, и эти поездки к морю не только приносили радость, но и положительно сказывались на здоровье. И вот как-то я вернулась после очередной такой поездки домой, вся загорелая. Может, на третьем курсе тогда училась или на четвёртом, точно не помню. После воскресной Литургии решила подойти побыстрее ко кресту, чтобы приложиться и бежать по своим делам. А в это время наш самарский владыка Иоанн (Снычёв) говорил проповедь.

- Будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский?

Да, он с 1969 до июля 1990 года управлял Куйбышевской епархией. Мама была его духовной дочерью, очень его любила и обращалась к нему за советом. Так вот, в то воскресенье владыка говорил о том, что люди бессмысленно проводят дни, беспечно тратят своё время. Говорил, что они лежат на пляже, подобно свиньям, сгорая под солнцем. Я почувствовала, что это сказано для меня. Ко кресту решила не подходить, тихонечко отошла и со стыдом покинула храм. Дома посоветовалась с мамой: может быть, нам съездить в монастырь, потрудиться, помолиться? И монастырю поможем, и для своей души польза будет. Мама ответила: «Давай у владыки спросим, куда он посоветует, туда и съездим». Владыку как раз перевели в Петербург, и он нас благословил поехать в Пюхтицу. Так произошло моё знакомство с Пюхтицким монастырём.

Летом 1991 года, после сдачи экзаменов я поехала с мамой в Эстонию, - продолжает матушка игумения. - Мама потом вернулась в Самару на работу, а я на всё лето осталась, не хотелось уезжать. Стала проситься в монастырь. Мама, конечно, всё поняла, но попросила, чтобы я окончила университет, получила диплом. У меня же было другое настроение: ну кому в обители пригодится моя профессия - эмбриолог и генетик? Что я буду делать с этим дипломом? Однако владыка Иоанн тоже сказал, что учёбу нужно завершить. Я спросила у игумении Варвары, но и её ответ был таким же: «Заканчивать учебу!» Мне тогда показалось, что двери монастыря для меня закрыты.

- Вероятно, для вас это стало большим огорчением?

Да, для меня настал год горького ожидания и испытания. Мне ведь очень понравилось в монастыре, хотя я сразу заметила, какой колоссальный труд несут сёстры . Трудились все. Я помогала в гостинице, с утра до ночи и с ночи до утра. Свободного времени совсем не было. Порой даже на службу не успевали: надо за гостями убрать, помыть, протереть пыль... Некоторые говорят, что всё это суета. Конечно, во всех делах человеческих от суеты никуда не денешься, но, несмотря на постоянную занятость, сёстры никогда не забывали о молитве . И труд был созидающий, во славу Божию и на благо святой обители. Как говорила матушка Варвара, труд можно приравнять к молитве, если он выполняется с чувством благодарности Богу и воспринимается как служение Господу.

- Что, наверное, непросто, особенно если труд изматывающий и тяжёлый…

Я вспоминаю, как мы ездили на покос. Сёстры постарше ехали, чтобы косить, а мы выезжали попозже - сушить сено. Начинаешь ворошить это сено (а места здесь влажные, жара тяжело переносится), с непривычки утомляешься не столько от работы, сколько из-за жары. К тому же в поле летали огромные оводы и наводили ужас. И вот среди этой жары и пугающих насекомых звучит голос: «Сёстры, идите чай пить!». Это сестра-самоварница растопила самовар и зовёт. Все приходят уставшие, садятся пить чай, друг над другом подшучивают, но по-доброму, без всякой злости, без сарказма. Сразу легко и хорошо становилось, и даже усталость проходила. Это меня покорило, а потому уже хотелось с ними трудиться, хотелось остаться с ними навсегда. Меня покорила эта сестринская любовь , хотя, конечно, могли ненадолго и повздорить, все же люди. Но это было так непохоже на то, что происходит в миру , всё было по-другому, с иным отношением друг к другу. Я не видела раньше такой жизни … Но увы, пришлось вернуться в Самару, на учёбу. После Пюхтицы всё вдруг стало дома для меня чужим, даже моя комната. Мама, конечно, расстроилась, понимая, что я уйду.

Матерям тяжелее всего, - говорит игумения Филарета. - Они первые возлагают на себя этот крест: ведь непросто благословить своё дитя на монашеский путь, отдать Господу и не жалеть об этом. Хотя, думаю, материнское сердце всегда будет скорбеть. Каждому родителю хочется, чтобы ребёнок был с ним, поддерживал в старости, утешал, укреплял. Родители идут на подвиг, отпуская своё чадо в монастырь и лишая себя утешения, но Господь воздаст им за это сторицей .

В Самаре Ксения Калачёва успешно закончила последний курс университета и получила диплом, как и велели ей владыка Иоанн и игумения Варвара. Распрощавшись с родными краями, она купила билет на поезд и уехала в Эстонию, в столь полюбившуюся Пюхтицу, мечты о которой переполняли её весь прошедший год. Здесь Ксения снова окунулась в монастырскую жизнь, но уже не в качестве паломницы, а как полноправная насельница обители, несущая вместе со всеми сёстрами подвиг труда и молитвы, избранный ею на всю оставшуюся жизнь. Вначале она помогала в монастырской гостинице, трудилась на скотном дворе, потом снова были труды в гостинице и, наконец - послушание в игуменской. В рясофор Ксения была пострижена в ноябре 1993 года, а в мантию - в марте 2002 года. В ноябре 2011 года монахиня Филарета стала игуменией Пюхтицкого монастыря .

КТО ПОСТУПАЕТ В МОНАСТЫРЬ

Сейчас игумения Филарета несёт нелёгкий труд по управлению обителью, в которой живёт около 120 сестёр (из них примерно 90 - монахини и инокини, а остальные - послушницы). До распада СССР монастырь, в основном, пополнялся сёстрами из России. А в наши дни, при закрытой восточной границе и визовом режиме со странами СНГ, это, вероятно, стало затруднительным. Я спросил об этом у матушки настоятельницы.

Конечно, стало труднее в связи с закрытием границ. Людям приходится оформлять загранпаспорта, получать визы, но, как и прежде, желающие имеют возможность приехать в монастырь, а также поступить в обитель . Принятые в число сестёр со временем получают вид на жительство в Эстонии. Так что и в наши дни монастырь пополняется, в основном, сёстрами из России и стран СНГ.

В самой России в последние годы открылось много монастырей, так что имеется большая конкуренция, - с улыбкой замечает матушка Филарета. - А прежде наш Пюхтицкий монастырь был единственной женской обителью на территории СССР , куда можно было поступить молодой девушке, не считая единичных маленьких монастырей, сохранившихся на территории Украины, Латвии, Литвы и Молдавии. Но в наше время есть и другие проблемы. К сожалению, очень немногие сейчас идут в монастырь . И в России такое положение, и в других местах. Не знаю даже, с чем это конкретно связано, но предполагаю, что причин много... Наше время очень непростое. Распалась огромная страна, низложены привычные идеалы - всё это, конечно, отразилось на новом поколении. Не представляю, какими стали бы мы, если бы росли в таких же условиях. А сколько неправды, цинизма обрушивается на молодёжь через средства массовой информации! Стираются такие понятия, как верность, постоянство, преданность... Люди становятся всё более непостоянными . Если такие и приходят в монастырь, то не остаются, а переходят из одного места в другое . И это тоже проблема. Правда, у нас такой текучки меньше, - в связи с визовым режимом. Среди причин, почему в наши дни немногие идут в монастыри, можно еще упомянуть и тот факт, что сегодня мало молодежи проживает в сельской местности, и по окончании школы многие из них стараются перебраться в город. А ведь всегда в монастырях было больше всего насельников именно из крестьянского сословия, которые умели и любили работать на земле.

Слушая матушку Филарету и во многом разделяя её мнение, я всё же говорю и о положительных сторонах падения коммунистического режима. Ведь именно благодаря развалу тоталитарной советской системы Церковь наконец-то обрела свободу. Не стало препятствий для открытия новых приходов, совершения богослужений в тюрьмах и больницах, миссионерства и церковной проповеди.

Да, свобода Церкви существует, - соглашается со мной матушка. - Но вы посмотрите, сколько всплыло сект, сколько людей вообще ушло на сторону. Не знаю, как это объяснить, но, несмотря на период церковного возрождения, не так уж и много молодежи стало ходить в храм, и малая доля из них выбирает иноческую жизнь.

Я вспоминаю, как раньше игумения Варвара выбирала насельниц. Перед ней стояли тридцать молодых девушек, а она говорила: «Нет, девочка, у тебя не монашеский путь, нет, тебе в монастырь нельзя...» В результате из тридцати выбирала троих или четверых. Много тогда было желающих жить в монастыре. А что сейчас? К примеру, в 2011 году к нам обратилось всего четыре девушки, трое из России, а одна из Прибалтики. Двоим пришлось отказать - одна была тяжело больная, не смогла бы нести монастырские послушания, а вторая с маленькими детьми (разведённая). Я ей объяснила, что нужно вначале детей воспитать и поставить на ноги, и что в обители не спрячешься от своих обязанностей и скорбей. Конечно, многие люди, приезжающие в монастырь, видят внешнее благолепие, окунаются в благодать, но порой не совсем понимают, какой титанический труд за этим стоит.

«Действительно, труд немалый, - подумал я. - Ведь это не только ежедневные богослужения, уборка, приготовление еды и заботы по приёму паломников». У монастыря имеется крупное подсобное хозяйство : 75 гектаров земли, на которых выращивают зерновые культуры, различные овощи и фрукты (включая яблоки, из которых затем делают столь понравившийся мне конфитюр). Есть скотный двор, где обитают коровы, козы и куры. В мае, в день памяти св. Георгия Победоносца, перед тем, как выпустить скот на пастбище, на скотном дворе служат водосвятный молебен (по монастырской традиции к рогам коров в этот день привязывают цветные бантики). Также в монастыре есть пошивочная, художественная и переплётная мастерские. Словом, всё в обители направлено на то, чтобы жить за счёт труда своих рук , без излишней помощи извне .

Слава Богу, всё в монастыре действует хорошо и отлажено, - подчёркивает матушка. - Хотя не скрою, всё-таки нужен приток новых насельниц, нужны молодые силы. Тем более, мы же единственный ставропигиальный монастырь Московского Патриархата в Евросоюзе.

В Пюхтице почти всегда немало паломников и экскурсантов. Едут сюда и эстонцы, никак не связанные с Православием. Интересно, что же движет коренными жителями Эстонии, направляющими свои стопы в стены обители: сугубо культурологический интерес, желание познакомиться с одной из достопримечательностей своей страны, или всё-таки стремление узнать о той вере, которую исповедуют насельницы обители?

Я думаю, эстонцы любят монастырь как памятник архитектуры, как одно из красивейших мест своей страны, гордятся им, любят сюда приезжать и привозить гостей; они любят монастырь, - подчёркивает матушка Филарета. - Уважают тот образ жизни, которого мы придерживаемся. Не раз мне говорили, что всё это очень высоко и прекрасно, и можно всем этим восхищаться. И звучало это очень искренно.

МОНАСТЫРСКИЕ СЛУЖБЫ

Жизнь в Пюхтице, как и в любом другом монастыре, немыслима без ежедневных богослужений . Главный храм, в котором совершаются службы - это Успенский собор. Именно в нём находятся икона Успения Пресвятой Богородицы, чудесно обретенная более 400 лет назад, а также чудотворный образ святителя Николая, Пюхтицкая икона Божией Матери и другие святыни монастыря.

Иногда службы совершаются и в других храмах - в церкви преп. Сергия Радонежского, что на вершине Пюхтицкой горы, Трапезном храме во имя святого Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы, в домовой церкви в честь святителя Алексия и великомученицы Варвары, а также в кладбищенской Церкви во имя святителя Николая и преподобного Арсения Великого. Богослужения совершаются по традиции на церковнославянском, но в некоторых случаях, при соборных богослужениях, отдельные ектении и возгласы могут произноситься по-эстонски. Сейчас в монастыре служат три штатных священника: протоиерей Димитрий Ходов, игумен Самуил (Караск), иерей Вячеслав Карягин.

Протоиерей Димитрий является старшим священником нашего монастыря, он служит у нас более тридцати лет, - рассказывает игумения Филарета. - Второй наш священник, отец Самуил - эстонец, принявший Православие. Есть ещё отец Вячеслав, клирик Эстонской епархии, но он имеет светскую работу (трудится инженером-автодорожником), поэтому имеет возможность служить в монастыре только в субботу и воскресенье.

Что ж, через духовников и Таинство исповеди Господь исцеляет души насельниц монастыря, а также души тех, кто едет в обитель за духовным окормлением. И хотя местечко Куремяэ для граждан СНГ находится за завесой визового режима, люди находят возможность приезжать на «Журавлиную гору» (как правило, работники консульских служб доброжелательно относятся к паломникам). Кроме того, у Эстонии нет границ со странами Евросоюза (входящими в Шенген), а ведь в ЕС живёт несколько миллионов православных русских, а также православные других национальностей. И для всех открыты двери Пюхтицкой обители , где под Покровом Богородицы и по ходатайству св. праведного Иоанна Кронштадского совершается великая молитва за весь мир и, конечно, за эстонскую землю, на которой, волею Божией, выпало оказаться этому удивительному и прекрасному монастырю.

Беседовал Сергей Мудров